Из статей Надежды Николаевны Трубниковой

От государственной буддийской обрядности периода Нара наиболее заметно отличается традиция, которую принято называть «японским горным отшельничеством» или «Путем упражнений и испытаний» 修験道 сюгэндо:. Иначе это понятие переводится как «Путь обретения чудотворных способностей» (см. Синто — путь японских богов. В 2 т. СПб., 2002. Т.2. Тексты синто. С.211). Согласно толкованию Горай Сигэру, под «упражнениями» 修, сю, имеются в виду различные виды подвижничества в горах ради обретения чудесных способностей, а под «испытаниями» 験, гэн, — сами чудеса, доказывающие успешное освоение «упражнений» (Gorai Shigeru. Shugendo lore // Japanese Journal of Religious Studies 16/2-3 (1989). Р.117). Миякэ Хитоси определяет сюгэндо: так: «Суть этой традиции — магико-религиозные действия, которые совершают в ответ на запросы людей в местных общинах так называемые сюгэндзя — люди, достигшие сверхъестественных духовных сил через освоение различных аскетических практик, в основном в горах» (Miyake Hitoshi. Religious rituals in Shugendo: A summary // Japanese Journal of Religious Studies 16/2-3 (1989). Р. 101). Этот же исследователь отмечает, что в VIII в. и позднее «народная религия» Японии (в отличие от «государственной») была немыслима без сюгэндо:.

Путь сюгэндо: развивался вне официальной буддийской общины, в среде «самочинных монахов», и многие запреты из «Уложения о монахах и монахинях» направлены как раз на пресечение деятельности таких «отшельников». Подвижники сюгэндо: обозначаются как «люди, испытавшие себя упражнениями» 修験者, сюгэндзя. Они совершают обряды для местных общин и отдельных лиц, как правило не заботясь о «защите страны» в целом, но и здесь можно говорить о поисках «пользы и выгоды в здешнем мире» 現世利益, гэндзэ рияку. Кроме того, сюгэндзя применяют особые обряды, и обучение их тоже происходит по-другому. Иногда понятие сюгэндзя считают равнозначным другому — «спящие в горах» 山伏, ямабуси. Нам представляется, что разница между этими понятиями все же есть

Разумеется, горы как место пребывания «родных богов» почитались в Японии задолго до проникновения буддизма на японские острова. В традицию сюгэндо: вошли также многие составляющие китайских и корейских горных обрядов, однозначно не относимые ни к «народной» религии, ни к какому-либо учению, хотя ближе всего они связаны с даосизмом. Вместе с тем, сюгэндо: нередко оценивают и как одно из направлений буддизма. При этом, оставаясь негосударственным движением, оно в периоды Нара и Хэйан пользовалось поддержкой провинциальной и столичной знати и некоторых государственных храмов. Хотя в традиция сюгэндо: не имела четко выстроенного учения, многие понятия, связанные с нею, восходят к буддийскому словарю. Существа, почитаемые подвижниками этого «Пути», обозначаются как «защитники Закона» 護法, гохо:, или «храмовые боги» 伽藍神, гарансин. Упражнения часто именуются «подвижничеством по десяти мирам» 十界修行, дзиккай сю:гё:, причем имеются в виду «десять миров закона-Дхармы».

Большинство источников по истории сюгэндо:, восходит не к VIII в., а к значительно более позднему времени. Горай Сигэру выделяет девять групп таких источников (Gorai Shigeru. Op.cit. P.120-142).

1. «Записки» («Сказания») 縁起, энги, о различных горных краях, отдельных вершинах и других почитаемых местах, а также об их «основателях» — тех, кто впервые совершил обряды тамошним богам. Наиболее ранним памятником жанра считаются «Записки Сираяма» 白山之記, «Сираяма-но ки» 1163 г. Есть такие же тексты о горах Хаконэ, Асама-яма и др. На русском языке в отрывках представлено «Сказание о горах» 諸山縁起, «Сёдзан энги» конца XII в. (см.: Синто — путь японских богов. Т.2. С.211-225).

2. Предания о «первооткрывателях» этих почитаемых мест. Если в роли «основателя» обычно выступает мирянин, то «первооткрывателем» числится монах или же лицо, близко связанное с буддийской общиной. Предполагается, что вначале горное божество чтили сам «основатель» обряда и его прямые потомки, а затем кто-то «открыл» этот обряд — то есть указал людям всей страны на особую значимость почитания этой горы, явив на ней великие чудеса. Из «первооткрывателей» наиболее знамениты Эн-но гё:дзя, а также некоторые китайские буддийские наставники, побывавшие в Японии. При этом как само горное божество, так и «основатель» и «первооткрыватель» могут именоваться «основными богами» 体神, тайсин, данной горной местности.

3. Повествования о других отшельниках-чудотворцах, такие как «Японские предания о богах и бессмертных» 本朝神仙傳, «Хонтё: синсэн-дэн», продолжающие традицию китайских даосских преданий, или же «Записки о чудесах Лотосовой сутры в Японии» 本朝法華験記, «Хонтё: Хоккэ гэнки». Один из частых мотивов этих текстов — рассказы о состязаниях чудотворцев, гэн-курабэ.

Следующие источники представлены чаще не самостоятельными текстами, а фрагментами в других памятниках ученой и изящной словесности:

4. Наставления об обрядах, связанных с определенными скалами, ущельями, водопадами и пр.

5. Описания странствий по горам с подробным указанием маршрута и постановкой подвижнических задач на каждом из его этапов.

6. Описания храмов, молелен, развалин и иных рукотворных сооружений в горах.

7. Рассказы о божествах, являвшихся в образах змеев и других чудесных существ, а также о «горных старухах» 山姥, ямауба, о горных духах тэнгу и других чудесных существах, которые могут подвергнуть подвижника испытанию и затем наделить его тайным знанием и чудотворной силой.

8. Сообщения о проходах в иные миры, об «адских» 地獄, дзигоку, пещерах, долинах, прудах.

9. Рассказы о Поталаке, яп. Фудараку, гористом острове бодхисаттвы Кандзэон, а также об островах даосских «бессмертных» — Пэнлай 蓬莱, яп. Хо:рай, и других. Иногда сама Япония может описываться как архипелаг подобных чудесных островов.

В качестве особого источника Горай Сигэру выделяет песнопения горных отшельников 山伏神楽, ямабуси кагура. Многие из них имеют, вероятно, раннее происхождение, но записаны были сравнительно поздно (Gorai Shigeru. Op.cit. P.130-131). Они почти всегда содержать в себе буддийские образы, однако остается спорным вопрос: в самом ли деле имеются в виду будды и их земли, куда вступает подвижник, или перед нами всего лишь одно из возможных обозначений совершенства, достигнутого им в ходе упражнений:

В Ёсино

Возложив руку

На золотые врата,

Я вхожу в Чистую Землю Амитабхи —

О, как это радостно!

Разные виды повествований часто совмещаются в пределах одного памятника, и в целом роль записанного текста в традиции сюгэндо: считается вторичной.

Миякэ Хитоси выделяет тринадцать видов обрядов и иных практик сюгэндо:.

1. «Подвижничество с уходом в горы» 入峰修行, ню:бу сю:гё:. Во многих местах, например, в горах Хагуро, различается три его разновидности по временам года. Весной подвижники поднимаются в горы на сравнительно недолгий срок, подносят божествам и буддам цветы, читают сутры и иногда зарывают в землю либо прячут под камнями свитки с текстами сутр. Гора при этом рассматривается как мандала, наглядный образ всего мироздания, и отдельные участки горной местности соотносятся с «подземными темницами», «небесами» и др. Осенью некоторые подвижники проводят в горах более длительное время, предаются различным упражнениям, а затем проходят испытание-посвящение и получают от наставников «тайный Закон» 秘法, хихо:. Таким образом подвижник становится настоящим сюгэндзя. И наконец, зимой и незадолго перед наступлением нового года по лунному календарю в горы уходят опытные сюгэндзя, чтобы испытать себя особенно трудными упражнениями и обрести чудесные способности. Отметим совпадение сроков этого подвижничества с предновогодними испытаниями монахов в государственных храмах. В случае осеннего и зимнего «ухода в горы» упражнения включают в себя ночевку в естественных укрытиях или под открытым небом, омовение в холодных горных речках и под водопадами, подъем по труднопроходимым склонам и т.п.

2. «Правильное окропление головы» 正灌頂, сё:кандзё:, — обряд посвящения, представленный на О:минэ и в других горах. Понятие «окропления головы», санскр. «абхишека», восходит к буддийскому «тайному учению» 密教, миккё. Исходно оно обозначало обряд при вступлении государя на престол. Посвящение предполагает прохождение по «десяти мирам», соотнесенным с определенными участками горного маршрута, и в итоге позволяет «стать буддой в этом теле» 即身成仏, сокусин дзё:буцу.

3. «Испытание чудесного искусства» 験術, гэндзюцу. В источниках отмечаются такие чудеса сюгэндзя, как полеты, умение делаться невидимым, хождение по огню, по лезвиям клинков, питие кипящей воды и др.

4. «Подношения Закону» 供養法, куё:хо: — чтение сутр, украшение места, выбранного для таких чтений, а также подношение пищей и водой. Совершаются они чаще всего для одного из главных почитаемых традиции сюгэндо: — Ачаланатхи 不動明王, яп. Фудо: мё:о:. Его чтут как «светлого государя» 明王, мё:о:, санскр. «видьяраджа», имя Фудо: — «Неподвижный» — указывает не его непобедимость.

В отличие от «небесных государей», «светлые государи» выступают как защитники отдельных мировых первоначал, а не стран света как таковых, хотя первоначала тоже соотносятся со странами света. В случае с Фудо: это огонь и юг. Согласно буддийской космологии, Япония, как и Индия, и Китай, лежит к югу от мировой горы Сумеру, поэтому для людей Фудо: выступает ближайшим защитником. В трактате «О значении знака ХУМ» 吽字義, «Ундзи-ги» (ок. 824 г.) Ку:кай так пишет о нем: «Этот почитаемый есть предшественник всех ста тысяч будд в Трех Мирах, он почитаем всеми бодхисаттвами <…> Однако является в виде косоглазого посланника, показывает свисающие, как у слуги, волосы, нарочно рушит все уже достигнутые почтенные положения, ест остающуюся грязь неопытных. Хоть и на высоком месте — не роскошествует, хоть и терпит ущерб — стремится быть довольным. Таково [значение его мантры]: “ущерб себе, польза другим”» (перевод А.Г. Фесюна. См.: Буддизм в Японии. М., 1993. С.480). Здесь совмещаются роли Ачаланатхи как грозного разрушителя, как сострадательного помощника и как покровителя горных подвижников, презирающих любые мирские условности.

Обращаясь к Ачаланатхе, его почитатель поворачивается лицом к югу, как то пристало государю уже в китайской схеме стран света. А такое отождествление подвижника с государем играет важную роль в буддийском «тайном учении», ср. выше. Огню в обряде принадлежит свойство сжигать «заблуждения и страсти». Кроме того, с огнем соотносится некий «жар», санскр. «тапас» — сила, которую взращивает в себе подвижник и за счет которой он способен творить чудеса. В этом случае можно говорить о сохранении в буддийской обрядности некоторых черт древнеиндийской аскетической традиции, йоги. Помощником Фудо: считается божество огня火天, яп. Катэн, санскр. Агни как посредник между мирами людей и небожителей.

Для совершения «подношений» вначале обустраивают «место Пути» 道場, до:дзё:, украшают его цветами, воскуряют благовония, зажигают светильники и т.п. В отличие от похожих обрядов в храмах, сюгэндзя при этом почти всегда разводят открытый огонь. Затем читают отрывки из сутр и приглашают Фудо: явиться на «место Пути». После этого ему «вручают» дары (пищу, благовония и др.), сжигая их.

5. «Празднества» 祭, мацури, в честь местных божеств, богов солнца, луны, созвездий, или же богов-предков в семейных святилищах 小祠, сё:си. Такие обряды тоже включают в себя подношения, а кроме того, подвижники в горах ожидают рассвета, полнолуния или новолуния, или же появления на небосводе того или иного светила.

6. «Предсказания» 卜占, бокусэн, — определение благоприятных и неблагоприятных дней, направлений, расчет будущей судьбы по дате рождения.

7. «Прорицания» 巫術, фудзюцу, получаемые через людей, одержимых божеством. Такие практики свойственны не только сюгэндо:, но представлены и в нем. В этом случае имеются в виду вещания о том, «что будет».

8. «Вхождение в одержимость» 憑祈祷, ёрикито:, при котором подвижник сам становится «вместилищем» божества. Здесь речь идет об ответах на конкретные вопросы («что следует делать»).

9. «Огненные обряды для предотвращения бедствий» 息災護摩, сокусай гома, — сожжение приношений перед изображением Фудо: ради избавления от различных несчастий.

10. «Законы всех почитаемых» 諸尊法, сёсонбо:, — произнесение дхарани, обращенных к буддам (Амида, Якуси), бодхисаттвам (Коку:дзо:, Кандзэон), «светлым государям» (Фудо:, Кудзяку) или богам-ками (Инари) ради помощи в каком-то определенном деле. При этом считается, что боги, не имеющие определенного местопребывания, сильнее богов, крепко связанных с тем или иным местом. Позже в традиции сюгэндо: важную роль стало играть почитание «измененных обличий» 権現, гонгэн, — бодхисаттв, принявших облик богов. Из них особенно чтимым был «Государь хранилища» 蔵王権現, Дзао:-гонгэн, тоже соотнесенный с огнем.

11. «Принятие дара» 加持, кадзи, при котором подвижник достигает самоотождествления с каким-либо буддой, бодхисаттвой и др., чаще всего с Фудо:. Далее через подвижника, то есть с применением «уловки», этот или другой «почитаемый» совершает чудеса.

12. «Заклинание и изгнание» духов 調伏, тё:буку, в том числе духов божеств, животных, умерших людей, с целью прекратить их вредоносное влияние или наоборот, заставить их помогать подвижнику. Ср. выше, § Т16, рассказ о том, как Эн-но гё:дзя приказал богам строить мост.

13. Изготовление «оберегов» 符咒, фудзю, тж. мадзинаи, — коротких текстов, которые пишутся на бумаге и вручаются заказчику, чтобы тот носил их при себе или хранил в доме. Текст может представлять собой имя будды, бодхисаттвы, божества, или же строку из сутры либо запись дхарани. Нередко текст сопровождается рисунком. Обереги делаются с конкретными целями: для защиты от воров или от болезней, против бесплодия и т.п.

В рамках решения одной обрядовой задачи может совмещаться несколько из этих практик — например, за подношениями Фудо: следует «принятие дара».

Как указывает Миякэ Хитоси, деятельность сюгэндзя включает в себя исполнение различных запросов заказчиков обряда, а также общую подготовку, призванную развить и усилить способности к чудотворству. Последовательность действий при решении конкретной задачи такова:

1) Получение запроса (например, об исцелении больного).

2) Определение причин неблагополучия путем «предсказания», «прорицания» или «вхождения в одержимость» (например, выясняется, что недужного терзает такой-то дух).

3) Чтение сутры или еще какие-то меры «обычного» порядка (то, что стал бы делать и монах из официальной общины), сопровождаемое «подношениями», причем дары обеспечивают родичи и близкие больного. Или же это может быть обряд, относящийся к сюгэндо: как таковому — подвижник «принимает дар» и становится един с Фудо: (это может произойти еще на второй стадии, при выяснении причин несчастья). После этого он привлекает на помощь себе божество огня и «сжигает» те заблуждения и страсти, которым больной поддавался в нынешней и прошлых жизнях и которые по закону воздаяния навлекли на него страдания. Оставаясь единым с Фудо:, сюгэндзя обращается к духу и велит ему удалиться, причем иногда держится при этом мирно, разъясняя духу, что тот ошибся, выбрав себе жертвой именно этого человека, или же прибегает к жестким мерам, заставляя духа удалиться путем угроз или прямого насилия (поражает его огненным клинком и т.п.).

4) Причина несчастья устраняется, дух перестает мучить больного, и тот чувствует себя лучше. Сюгэндзя может представить заказчикам свидетельства пребывания зловредного духа поблизости от больного — например, найти в их доме шкуру либо шерсть животного или часть останков человека, ставшего после смерти «гневным духом», и т.п.

Не вполне ясно, когда именно сюгэндо: приняло тот вид, в каком оно представлено в письменных источниках. В качестве примера одной из таких практик, получивших распространение в Японии в VIII в., мы приведем обряд почитания бодхисаттвы Акашагарбхи 虚空蔵, яп. Коку:дзо:. О нем говорится во введении к книге Ку:кай «Три учения указывают и направляют», где автор рассказывает о годах своего ученичества.

По отцу Ку:кай происходил из рода Саэки 佐伯, по матери — из рода Ато 阿刀. Обе эти семьи издавна служили государям Ямато. Одним из предков Ато был Вани, впервые познакомивший японцев с конфуцианскими книгами. Дядя Ку:кай, Ато-но О:тари 阿刀大足, был наставником царевича Иё, сына государя Камму. Сам Ку:кай начал учиться китайским наукам под руководством этого своего дяди, и считается, что в «Трех учениях» его черты приданы конфуцианцу Кимо:. В конце VIII в. в роду Саэки особенно известен был Саэки-но Имаэмиси 佐伯今毛人 (ок. 717-790), один из руководителей работ по строительству То:дайдзи, а также по переносу столицы из Нара в Нагаока в 784 г. За строительство Нагаока отвечал Фудзивара-но Танэцугу 藤原種継. В 785 г. он был убит неким Цугихито 継人. Как выяснило следствие, действовал убийца по приказу царевича Савара 早良, брата Камму, а вовлек его в заговор О:томо-но Якамоти 大伴家持 (ок. 717-785), ко времени убийства уже скончавшийся — знаменитый поэт, один из составителей «Собрания десяти тысяч поколений» и давний враг рода Фудзивара. Между тем, род Саэки издавна был дружествен роду О:томо. В 785 г. многие члены семей О:томо и Саэки были либо казнены, либо сосланы; царевич Савара укрылся в храме Отокуни-дэра 乙訓寺 и там уморил себя голодом. Из-за убийства Фудзивара-но Танэцугу и гибели Савара работы по возведению города Нагаока приостановились. А уже в 794 г. государь перебрался в новую столицу, Хэйан. О «гневном духе» Савара мы будем говорить в § Т22. Однако, несмотря на опалу семьи Саэки, юноша из ее провинциальной ветви, с острова Сикоку, был принят на обучение в Высшее училище. Вероятно, при этом были учтены заслуги Саэки-но Имаэмиси.

В училище Ку:кай осваивал «Книгу песен» и «Книгу летописей», а также «Толкования Цзо Цюмина к “Веснам и осеням”». Затем он встретился с монахом Гондзо: 勤操, стал его учеником и обратился к горному подвижничеству, стремясь обрести помощь бодхисаттвы Акашагарбхи в ученых занятиях. Гондзо:, уроженец земли Ямато, вероятно, также принадлежал к потомкам переселенцев. В начале 770-х гг. он принял посвящение в монахи в храме Дайандзи в Нара. Возле этого же храма чуть позднее была выстроена родовая молельня Саэки 佐伯院, Саэки-ин. Гондзо: принадлежал к школе Санрон, но в то же время был учеником Дзэнги 善議, 725-804, одного из немногих в тогдашней Японии знатоков буддийского «тайного учения» 密教, миккё:, и сторонника школы «Мудрости собственной природы». Считается, что в 770-х гг. Гондзо: уже совершал странствия на гору Ко:я 高野, где позднее Ку:кай основал главный храм школы Сингон. Заповеди послушника Ку:кай принял в 793 г. в храме То:дайдзи, или, по другой версии, в горном храме Макио-дэра 槙尾寺 в земле Идзуми 和泉. Позже он сменил несколько «временных» имен, и как звали его, когда он составлял первый вариант книги о «трех учениях», точно не известно.

О начале своего ученичества Ку:кай в «Трех учениях» пишет:

«Когда мне исполнилось дважды по девять лет, я отправился на обучение в город софоровых деревьев [= в столицу]. <…> И был там один шрамана. Он показал мне “Закон вслушивания-схватывания Чрева Пустого Неба”. Вот что проповедует эта книга: “Если люди, следуя Закону, будут повторять истинные слова [=дхарани] сто раз по десять тысяч раз подряд, — то да постигнут они и письмена, и смысл всех, какие ни на есть, законов и учений!”.

Тогда-то я и поверил необманному слову великого мудреца [= Будды], возложил свои надежды на упорный труд, что и из дерева может добыть летящую искру. Я поднимался на вершину Великого Змея (Тайрю:) в земле Ава, одолевал свою мысль (念を勤ます,　омои-о хагэмасу) у мыса Дверь Кладовой (Мурото) в земле Тоса. Ущелье подхватывало мой голос, Рассветная звезда являла свой лик» (перевод Н.Н. Трубниковой. См.: Ку:кай (Ко:бо:-дайси). Три учения указывают и направляют (Санго: сиики). Перевод со старояпонского, комментарий и исследование Н.Н. Трубниковой. М., 2005. С.5, 43-47).

«Шрамана» здесь — вероятно, учитель Ку:кай, монах Гондзо: 勤操(758-827). Дхарани, о которых идет речь, в иероглифической передаче выглядят как 南牟阿迦捨掲婆耶唵阿唎迦魔唎慕唎莎縛賀, НО:БО:-АКЯСЯ-ГЯРАБАЯ-ОМУ-ЯРИКЯ-МАРИ-БОРИ-СОВАКА. Многократное повторение этих дхарани считалось способным раскрыть в ученике умение выучивать наизусть любые книги. Примерный перевод дхарани таков: «О, Чрево Пустого Неба, о, подобное цветку лотоса, величавое, незамутненное ясное сияние, да будет так!». «Чрево Пустого Неба» , Акашагарбха, — один из бодхисаттв особенно почитаемых в «тайном учении». «Пустое Небо» в его имени означает непобедимость, подобную нерушимости неба: его невозможно сокрушить, ибо в нем нет преград. «Чрево» (оно же «Хранилище») — вместилище «сокровищ закона», оно есть внутри каждого из живых существ. Подобно богачу, раздающему подаяние неимущим, Чрево Пустого Неба источает неизмеримые «сокровища Закона-Дхармы», приносит «пользу и радость» всем живым существам. Бодхисаттва Акашагарбха изображается в западной части мандалы восседающим на цветке лотоса, на голове у него венец, в правой руке сияющий меч, левая держит лотос на стебле, над лотосом виден «камень исполнения желаний». Акашагарбха соотносится с «рассветной звездой» — планетой Венера. Согласно учению китайских астрономов, это Тай-бо 太伯, «Великая белая планета». Она соотносится с белым цветом, с Западом, с осенью, со стихией металла, дает предзнаменования о военных делах, ведает наказаниями за неправедные казни. Как и Юпитер, Сатурн, Марс и Меркурий, она прежде всего учитывается при составлении календарей. Явления, связанные с Венерой, упоминаются в самых первых сообщениях об астрономических наблюдениях в Японии. Так, в 640 г. было отмечено «затмение планеты луной», а в 702 и 772 г. Венеру наблюдали при дневном свете. Известно, что в связи с солнечными или лунными затмениями официально назначались обряды бодхисаттве Чрево Пустого Неба.

«Закон… Чрева Пустого Неба» — сравнительно небольшой по объему текст, он существует в двух китайских переводах. Первый перевод принадлежит наставнику по имени Шань Увэй (善無為, 637-735), он же Шубхакарасимха, родом из Магадхи в Индии, в Китай прибыл в середине 710-х гг. Заглавие этого перевода я привела выше, в японском буддийском каноне (Тайсё: синсю: дайдзо:кё: (Большое хранилище сутр, заново составленное в годы Тайсё:) Т. 1-100, Т., 1960-77, далее — ТСД) он помещается в томе 20 под № 1145 (с. 601 слл.). Второй перевод выполнил Бу Кун (不空, 705-774), он же Амогхаваджра, родом из Средней Азии, трудился в Китае начиная с 720-х гг. Эта версия сутры имеет иное заглавие: «Закон вслушивания-возглашения бодхисаттвы — Чрева Пустого Неба» (虚空蔵菩薩念誦法, «Коку:дзо:-босацу нэнсё:-хо:», ТСД 20, № 1146, с. 603 слл.). Ку:кай познакомился с первым из переводов.

Передача «Закона Чрева Пустого Неба» в школьной традиции Сингон, выглядит так. Его впервые обрел Нагарджуна (龍猛, яп. Рю:мо:), а затем принял Нагабодхи (龍智, яп. Рюти), проживший, по преданиям, семьсот лет. От Нагабодхи сутра перешла к Шань Увэю, а тот передал текст До:дзи (道慈, ум. 744) — японскому монаху школы Санрон, уже знакомому с «тайным учением». Считается, что первый, точно не известный по имени «монах-кудесник», посвященный в «тайные» обряды» так называемого «старого» и «смешанного» тайного учения (古雑密, кодзо:-мицу), прибыл в Японию из Пэкче в 577 г. До:дзи принадлежал к числу учеников его учеников. Школьное толкование к «Слову-завещанию» Ку:кай указывает, что До:дзи побывал в Китае в первый год эпохи Тайхо: (701 г.), а назад вернулся во второй год эпохи Ё:ро: (717 г.). Шань Увэй завершил свой перевод «Закона» в 716 г., так что До:дзи вполне мог принять сутру от переводчика перед своим отбытием в Японию. Бу Кун же в это время был еще ребенком. Вернувшись на острова, До:дзи передал «Закон…» Гиэну (義淵, иначе Гиин, ум. 728, принадлежал к школе Хоссо:). Тот вручил сутру своему ученику Дзэнги (善議, 725-804, также из школы Хоссо:). А уже тот передал «Закон… Чрева Пустого Неба» своему ученику Гондзо:, бывшему также и учеником Гиэна. Иногда считают, что До:дзи обучал не Гиэна, а Дзэнги.



Места подвижничества Ку:кай — гора Тайрю: и мыс Мурото — находятся в горах на острове Сикоку. Место для обряда почитания Акашагарбхи должно было быть открыто с восточной стороны, а по возможности также с западной и с южной. Возводилось особое небольшое здание с окном в восточной стене, куда проникал бы свет «Рассветной звезды». Там же, возле окна, натягивалось полотнище, на котором желтым цветом была написана санскритская буква, обозначавшая «семя-слог» 種字, сюдзи, санскр. «биджа», соответствующий Акашагарбхе. Место «главного почитаемого» 本尊, яп. хондзон, при таком обряде располагалось у западной или северной стены здания. Подвижнику, ведущему обряд, надлежало 100 раз (в ста «собеседованиях» с бодхисаттвой) повторить дхарани по 10.000 раз. Это могло длиться 50, 70 или 100 дней. Повторение дхарани сопровождалось созерцанием «Рассветной звезды». Согласно «Запискам храма Великого Змея в земле Ава» 阿波国大滝寺縁起, «Ава-куни Тайрю:дзи энги», в пещере этой горы Ку:кай «сам (то есть без наставника) достиг плода поисков Закона и отторжения тела», причем местные «боги — защитники закона» 護法神, гохо:дзин оказали ему «помощь и защиту» 加護, каго. Ку:кай пережил состояние, обозначаемое как «вступление в уста» 入口, ню:ко: Акашагарбхи. Согласно толкованиям, выражение это следует понимать буквально: бодхисаттва в облике «Рассветной звезды» влетает в рот подвижнику. См.: Икэгути Экан. Подвижник огня. М., 1996; Тантрический буддизм. Ч. I-III. М., 2004. Ч.III. С.255 слл.