Сольная практика c шестом Уэсибы Морихэя: продолжение исследования книги "Сокрытое на виду" (Hidden in Plain Sight)  Эта книга Элиса Амдура, над которой, как мы видим, он продолжает работать и дополнять её. Например, последнее издание его "Старой Школы" (Old School) более чем в два раза объёмнее первого. Книга представляет собой, как сам автор чётко указывает, спекуляции т.е. размышления обоснованные, но проходящие в условиях недостатка фактической проверяемой информации. Оригинал статьи в блоге Амдура "Когэн Будо". Перевод на русский Сергея Бабкина

В связи с некоторыми недавними обсуждениями сольной практики Уэсибы Морихэя с оружием, я хотел бы добавить некоторые собственные мысли. Я собираюсь привести соответствующий отрывок из моего второго издания "Сокрытого на виду", чтобы установить некоторый контекст относительно того, что на самом деле делал Уэсиба, а затем некоторые недавние наблюдения, сделанные мной во время поездки в Японию, а затем еще один отрывок из книги.

Это не то же самое видео, о котором пишет Амдур, но в начале видны те техники, о которых они пишет

Из "Сокрытого на виду" - глава 13: Действительно ли сердце айкидо - это меч?

Цитата #1

Я был совершенно ошеломлен тем, как он использовал заточенный посох в фильме о поездке на Гавайи в 1961 году. Уэсиба начинает с того, что повторяет несколько движений, иногда два или три раза, а затем все его тело расслабляется, и в момент имитируемого отклонения все его тело переходит в "имплозивный/взрывной" выброс энергии тела. Сила выходит из его корня и центра, проходя через шест-вниз, вверх, вбок и под разными углами. Представьте себе момент, когда хлыст щёлкает—расслабленные витки разворачиваются, а затем по всей длине проходит волна. Уэсиба переходит от расслабления к "щелчку", когда все его мышцы скоординированы, так что вся сила проходит через оружие. Будь у него длинное копье, оно бы согнулось, как дерево на сильном ветру. Он делает это не в резкой манере дзюкендзюцу, и это не то движение, которое используется в мощном соударении шестов, которое мы можем наблюдать в Гото-ха Ягю Синган-Рю (Goto-ha Yagyu Shingan-ryū). Это важнейшая техника Ходзоин-Рю (Hōzōin-ryū). Конечно, он мог бы изучить это и в другом месте. Он и сам мог бы это понять. Но даты складываются—примерно в то время, когда Такэда жил в течение нескольких месяцев с семьей Уэсиба в Аябе, Уэсиба занимался в саду, работая над техникой копья.

Последние Наблюдения-2019 Год

Недавно я гулял по пляжу недалеко от Камакуры и случайно наткнулся на ежегодный Мацури в честь Бендзайтэн. Она является богиней здоровья, мудрости и музыки, но самое главное в этом контексте связано с морем. Раз в год преданные отправляются к морю, молятся о счастье и благодарят Бендзайтэн за то, что она предлагает им щедрость моря, а не его разрушительную силу. Различные служители каннуси исполняли ритуальные танцы, среди которых выделялись Амэно Торифунэ-но Гё, Норито-но Содзё и Отакэби окороби (Ameno Torifune no gyo, Norito no Sojo, and Otakebi okorobi).  Эти три практики являются центральными практиками внутри Синто, и через его принятие практик Мисогикай, главными практиками Уэсибы Морихэя.

В этот момент один священник встал, надел маску тэнгу и взял маленькую копию копья хоко 矛. Это копьё, привезенное из Китая, использовалось в войнах  с периода Яёй до начала периода Хэйан. Давно не используемое в качестве оружия, оно был сохранено и использовалось в ритуальных танцах: бугаку, придворных танцах, корни которых уходят в Персию и Китай через передачу по Шелковому пути, а также в синтоистских обрядах. Деревянное копьё хоко, которое поднял священник, было примерно четыре сяку в длину, такой же длины, как у айкидзё. Тэнгу-ибо если ритуал сделан правильно, это уже не жрец в маске - он должен стать тэнгу, затем совершил ряд движений. Медленно, в ходульной форме он исполнил ряд движений, хотя и стилизованных, которые были подобны движениям Уэсибы Морихэя в его сольной практике с дзё.

Я хочу отметить, что не верю в то, что танец тэнгу, свидетелем которого я был, уникален для этого конкретного святилища. Скорее, среди синтоистских практик существует в значительной степени неисследованный субстрат ритуального боевого танца. Эти танцы с оружием рассказывают различные истории о деяниях ками и воплощают динамическое взаимодействие сил внутри упорядоченного (ками) космоса.  Пожалуйста, помните, что Уэсиба часто использовал маленькое заточенное копье и называл его нубоко (”Небесное драгоценное копье"), порождающий инструмент, используемый Идзанаги и Идзанами для создания японского архипелага. Уэсиба, абсолютно одержимый синтоизмом (и не только нео-синтоистской версией Омотокё), находился бы под таким же влиянием подобных практик, как и синтоистские обряды Мисогикай, которые были частью его повседневной практики в последние десятилетия его жизни.

Чего Уэсиба не сделал (в отличие от некоторых своих преемников), так это не создал пронумерованную хореографию – ката 24 движения с дзё, 31 движение с дзё и т. д. Однако его практика тоже не была импульсивной, беспорядочной импровизацией. Я полагаю, что Уэсиба взял за основу движения синтоистских обрядов. Затем, под влиянием практики копья, изучения дзюкендо, наблюдения (или, возможно, изучения) таких рюха, как Кукисин-Рю, он наполнил эти ритуальные движения боевой составляющей.  Как я пишу во втором отрывке из книги "Сокрытое на виду", который следует далее, не беспокоясь о благополучии партнера по тренировке, он мог бы, таким образом, высвободить всю силу своей техники. Например, восходящий взмах до бровей и толчок вперёд-это воплощение иккё. Проделанная с силой, которую проявляет Уэсиба, это тренировка, которая превратит иккё в восходящий и нисходящий щелчок рукой противника. [Примечание: под щелчком я не имею в виду "лёгкое поверхностное движение". Я хочу сломать ему руку, как гнилую ветку дерева.] То, что делает Уэсиба, довольно далеко от манерных, почти чопорных одиночных форм с дзё, которые так делают многие. Это также не является воплощением фантазии о техниках оружия против воображаемого противника. Это цепочка силовых взрывов.

Из "Сокрытого на виду" -глава 13: Действительно ли сердце айкидо - это меч?

Цитата #2

Есть несколько очень веских причин полагать, что Уэсиба, возможно, получил свою форму шеста от сольных форм с шестом Кукисин-Рю. Во-первых, такие слухи о связи Кукисин-Рю с айкидо ходят уже много десятилетий. (прим. переводчика - см. статью Такацука Эйтёку об этом в моём переводе) Во-вторых, есть несколько уникальных методов, которые разделяют оба. В-третьих, это рюха, с которой Уэсиба был связан в течение многих лет, конечно, на духовном уровне, и эта школа была одной из тех, которые, как ни странно, имели сольную форму, которая выполняла духовную функцию, вполне соответствующую собственным интересам Уэсибы. Наконец, обзор истории обучения и преподавания Уэсибы показывает, что он нашел способ отдать дань уважения—скрыто—различным дополнительным тренировкам, которым он был обязан больше всего. Однако эта умозрительная связь не так уж много значит; она еще более слаба, чем связь между Касима Синто-Рю и мечом Ивамы или между Ягю Синкагэ-Рю и работой меча Сингу додзё. Но Уэсиба, вполне возможно, был вдохновлен Кукисин-Рю 'хараи бо', чтобы разработать что-то свое, заимствовав некоторые жизнеспособные методы из ката в процессе. Из этого, как и из всего остального, что он делал, он сделал Айки.

Как указал мне Фред Литтл во время дискуссии, Уэсиба видел себя воплощением ками Сусано-о, "богом ветра", который был комбинацией трикстера и Прометея.Когда Уэсиба делал восходящие и нисходящие спирали в своей форме дзё, этот восходящий удар был подобен торнадо, поднимающемуся в небо, подобно тому, как Сусано-о использовал свое копье, чтобы пронзить хранилище всего риса, накопленного небесами, а затем нисходящую расширяющуюся спираль, когда он распространял его по всему миру. Я не думаю, что он подражал этому—в тот момент он был Сусано-о.

Он вращался вверх с очень наглядным, спиралевидным соединением всего тела, вверх к небесам, а затем вниз к Земле, движение одновременно боевое и духовное. Нет никаких сомнений, что Уэсиба практиковал своего рода одержимость духом, а его практика тинкон - кисин (chinkon- kishin) давала ему возможность призывать божество и становиться им. Я не могу свидетельствовать о субстанции (динамике тела), но, по крайней мере, в форме, он вписывает понятия Дайто-рю "Айки-агэ" ("восходящая объединенная сила") и "Айки-сагэ" ("падающая объединенная сила") в воздух.

Почему эта форма дзё была так очевидно важна для Уэсибы? Какое символическое значение—какой миф-он воплощал после своих первых шагов, которые воплощали освобождение от щедрот небес и распространение их по всей Земле? Был ли он праведно "убивающим" несправедливость или препятствия, которые препятствовали бы объединению неба и Земли через человека, или он очищал себя внутренне—это обучение, своего рода мисоги, которое имело дополнительное преимущество, делая его еще сильнее?

Все больше и больше я убеждаюсь, что эта форма была абсолютно центральной для личного обучения Уэсибы Морихэя, что наиболее четко проявляется в упомянутом выше фильме о его визите на Гавайи. Он начинается с ритуала Уэсибы с ритуальным инструментом синто, с множеством сложенных кусочков бумаги, символизирующих молнию, которые он вращает, используя талию и тело, как будто укоренившееся дерево в центре торнадо, а затем он поднимается и опускает весь свой вес тела, как будто в лифте, который внезапно теряет и на мгновение восстанавливает свои тормоза. Затем он берет посох и повторяет эти движения снова и снова, скосив глаза на публику, как бы говоря: "вы видите это? Я сделаю это снова. Ты видишь его на этот раз?- Он включает в себя тот же самый вращающийся подъем посоха, а затем повторяет один удар или удар снова и снова, иногда связывая несколько движений вместе, затем повторяя, а затем принимая новый путь. Более формальная ката Уэсиба в некоторых фильмах-это просто нечто, на чем можно повесить свою практику, цепочка того, что он считал важным, как жемчуг на нитке. Но на Гавайях это больше чем форма, он явно демонстрирует свой собственный метод личной практики. Выражение силы всего тела ошеломляет, вверх и вниз, извиваясь в боковых движениях, укорененная детонация физической силы, направленная в ту или иную сторону, тело "щелкает" от расслабления к сдерживаемому взрыву. Было ли его создание сольной формы, вместилищем для личного выражения внутренней силы, которую он получил в Кукисин-Рю или из какого-то другого источника, в конечном счете не имеет значения, потому что он сделал ее полностью своей. Не заботясь о том, что может причинить вред партнеру по тренировке, будь то пустая рука или парная практика с оружием, Уэсиба может свободно выпустить всю свою силу. В этом фильме на Гавайях, на чужой земле, он показывает дистиллированную сущность всей жизни тренировок, показывая всё, что он знал. Он даже не был "сокрыт на виду", он был прямо здесь, на открытом месте. После многих лет риторики о том, что айкидо-это примирение человечества, мир на земле и все остальное, что Уэсиба действительно мог предложить, кроме того, что он действительно обладал и что владело им—не больше духовных уроков, которыми мир бесполезно насыщен, но духовные действия. Какой еще "любящий" поступок мог он выразить, когда, приглашенный в другую страну, страну, которая так недавно победила его собственную в войне, он открыто представил всё, что знал. И мы все, как японцы, так и "иностранцы", пропустили это, думая, что он только и делает, что размахивает палкой.